Каждому из нас требуется место для самовыражения. Кто-то находит его в стихах, кто-то - в танце, кто-то - в музыке. Я попыталась сделать это здесь.
воскресенье, 07 сентября 2014
Я встретился с Богом впервые в штате Висконсин, в начале осени,
Он много смеялся, курил, говорил, что Его, дескать, тоже бросили,
Говорил, не волнуйся, прорвемся, где наша не пропадала,
Я запомнил тогда глаза Его, цвета горечи и сандала.
Потом Он исчез - я не слышал о Нем года три, поменял два дома,
В третьем как-то подзадержался - авария, месяц глубокой комы,
Он появился в моей палате, как должное, принес цветы,
Ты, говорил, не умрешь в этот раз. Не ты.
После мы вместе пробыли шестнадцать месяцев, исколесили полмира,
Он говорил без умолку, рвал газеты, ругался, что люди творят кумира
Из каждого. Потом подолгу молчал, смолил за одной одну,
И, кажется, медленно шел ко дну.
Как-то расстались бездарно, Он вышел за сигаретами, а я - в Мадрид,
Тогда мне хотелось спрятаться, забыть, наконец, что и где у меня болит,
Там и пересеклись в предпоследний раз, я сразу Его узнал
Он был...Ну, Он был Богом. Где были мои глаза?
Такой получился расклад - Он стоит, прячет улыбку свою в ладонь,
Говорит "Мы давно не виделись, здравствуй, мой друг". Создает огонь
И прикуривает - как будто мы снова идем слушать новый рок,
Как будто и не было ничего. Будто бы Он - не Бог.
А я молчу, как последний дурак, сигарету изжевываю, покрываюсь потом,
Что мне сказать Ему, что бы не вышло вычурно, не лебезить, проявить заботу,
"Здравствуй"-, мой голос срывается. Он хохочет, берет меня за плечо,
И через месяц уходит, прощаясь - "Увидимся мы еще".
Больше не виделись. Я не молюсь, не соблюдаю пост, не посещаю храм,
Я в Его честь курю, слушаю старый джаз, пью коньяк, хожу по Его следам,
И не тоскую совсем. Мне говорят, что сошел с ума, что совсем чудак -
Но Он мне сказал - мы встретимся. Будет так.
Пушистый вареник
Он много смеялся, курил, говорил, что Его, дескать, тоже бросили,
Говорил, не волнуйся, прорвемся, где наша не пропадала,
Я запомнил тогда глаза Его, цвета горечи и сандала.
Потом Он исчез - я не слышал о Нем года три, поменял два дома,
В третьем как-то подзадержался - авария, месяц глубокой комы,
Он появился в моей палате, как должное, принес цветы,
Ты, говорил, не умрешь в этот раз. Не ты.
После мы вместе пробыли шестнадцать месяцев, исколесили полмира,
Он говорил без умолку, рвал газеты, ругался, что люди творят кумира
Из каждого. Потом подолгу молчал, смолил за одной одну,
И, кажется, медленно шел ко дну.
Как-то расстались бездарно, Он вышел за сигаретами, а я - в Мадрид,
Тогда мне хотелось спрятаться, забыть, наконец, что и где у меня болит,
Там и пересеклись в предпоследний раз, я сразу Его узнал
Он был...Ну, Он был Богом. Где были мои глаза?
Такой получился расклад - Он стоит, прячет улыбку свою в ладонь,
Говорит "Мы давно не виделись, здравствуй, мой друг". Создает огонь
И прикуривает - как будто мы снова идем слушать новый рок,
Как будто и не было ничего. Будто бы Он - не Бог.
А я молчу, как последний дурак, сигарету изжевываю, покрываюсь потом,
Что мне сказать Ему, что бы не вышло вычурно, не лебезить, проявить заботу,
"Здравствуй"-, мой голос срывается. Он хохочет, берет меня за плечо,
И через месяц уходит, прощаясь - "Увидимся мы еще".
Больше не виделись. Я не молюсь, не соблюдаю пост, не посещаю храм,
Я в Его честь курю, слушаю старый джаз, пью коньяк, хожу по Его следам,
И не тоскую совсем. Мне говорят, что сошел с ума, что совсем чудак -
Но Он мне сказал - мы встретимся. Будет так.
Пушистый вареник
Однажды я встретил фею.
Как вспомню - бросает в дрожь: фея носила за голенищем нож, гуляла по улицам в полночь и ближе к трем.
Крылья ее были сапфиром и янтарем.
Она говорила, будто умеет хранить мечты.
А я замечал на руках у нее бинты и видел, как разбитые губы к флейте устало льнут.
Она говорила: "Не бойся, все хорошо, я тут. Любые беда и горе уйдут, обернуться вспять, пока я смогу быть с тобой, смогу для тебе играть."
Однажды я встретил фею.
Как вспомню - бросает в дрожь: фея носила за голенищем нож и говорила, что мы никогда не умрем.
Крылья у феи были сапфиром и янтарем, мягко светились ее удивительные черты.
Губы были разбиты и на руках бинты.
Флейту она доставала гораздо реже, чем нож.
Однажды я встретил фею.
Я был на нее похож.
Амариэ Ранэллет
Как вспомню - бросает в дрожь: фея носила за голенищем нож, гуляла по улицам в полночь и ближе к трем.
Крылья ее были сапфиром и янтарем.
Она говорила, будто умеет хранить мечты.
А я замечал на руках у нее бинты и видел, как разбитые губы к флейте устало льнут.
Она говорила: "Не бойся, все хорошо, я тут. Любые беда и горе уйдут, обернуться вспять, пока я смогу быть с тобой, смогу для тебе играть."
Однажды я встретил фею.
Как вспомню - бросает в дрожь: фея носила за голенищем нож и говорила, что мы никогда не умрем.
Крылья у феи были сапфиром и янтарем, мягко светились ее удивительные черты.
Губы были разбиты и на руках бинты.
Флейту она доставала гораздо реже, чем нож.
Однажды я встретил фею.
Я был на нее похож.
Амариэ Ранэллет
О, душа забрела на эту страницу! Я не знаю, кто ты: друг, враг или брат, но я рада тебе. Надеюсь, мой мир тебя не испугает. Каждый с чего-то начинает, может быть, это место станет стартом для меня. Мы часто забываем об огромной важности обыкновенного приветствия. И я говорю тебе: "Здравствуй". Не пугайся, проходи.